Банки
Евгений Лапин: «В сегменте потребкредитов банкам нужно присутствовать, он еще живой»

В гостях у Банки.ру побывал старший вице-президент по развитию банковских продуктов и маркетингу банка «Ренессанс Кредит» Евгений ЛАПИН. С ним журналисты и аналитики портала обсудили, чем живет рынок беззалогового потребительского кредитования, повлиял ли на «Ренессанс Кредит» отзыв лицензии банка «Ренессанс» и какое будущее ждет знаменитую «Прозрачную карту» банка.

— Чем сейчас живет рынок POS-кредитования?

— POS-бизнес — всегда самый подвижный. Он быстро реагирует на любые итерации, связанные с провалами, — самый первый падает, поскольку небольшой.

Перелом тенденций на рынке POS-кредитования произошел, когда стали резко расти курсы валют (вспомним прошлый декабрь) и население начало скупать все, что есть. Тогда же был и резкий всплеск объема трансакций по кредитным картам. Сейчас наблюдается схожая тенденция, в том числе благодаря которой с лета POS-рынок стал существенно расти.

В этом году клиентов, скупающих бытовую технику в декабре — январе, было даже больше, чем в конце 2014 года. Кому-то просто комфортно иметь много техники дома про запас, кто-то надеется продать «неиспользованную» технику после роста цен.

POS-рынок никогда долго не остается без внимания населения — у людей периодически ломается бытовая техника. Поэтому POS-кредитование живет даже в кризисные годы.

В зависимости от POS-сегмента наш средний чек в этом виде бизнеса составляет около 30 тысяч рублей. Примерно на таком же уровне он был и в прошлом году. Понятно, что в телекоме он пониже, а в бытовой технике и электронике повыше.

Существенных рисков в POS-кредитовании мы для себя сейчас не видим, поэтому продолжим развивать данное направление и наращивать объемы этого бизнеса.

Ставки POS-кредитов устойчиво снижались весь прошлый год. Уже в третьем квартале 2015 года все среднерыночные ставки по POSам были ниже 40%. Скорее всего, ставки либо будут немного снижаться, либо стабилизируются на текущих уровнях.

— Какие тренды наблюдаются на рынке кредитов наличными?

— Рынок кешевых ссуд упал по объему портфелей, а также сократился в объеме выдач практически вдвое с 2014 года. Абсолютный максимум рынка нецелевых кредитов был зафиксирован на 1 декабря 2014 года. С тех пор наблюдается понижательная тенденция. Если раньше, на пике, рынок продавал 300 миллиардов рублей кредитов наличными в месяц, то сейчас — 150—200 миллиардов. Только последние месяцы позволили участникам рынка несколько «подтянуться». Но декабрьские «панические скупки» не могли сильно повлиять на нецелевое кредитование, потому что это просто не сопоставимые масштабы. Влияние таких настроений заметно в некоторой степени на сегменте POS-кредитов, но он меньше по объему в 23 раза.

Что происходит? Все банки, по сути, до сих пор выдают потребительские кредиты в основном своей клиенткой базе. Лично мы «на улицу» кредитуем в тех объемах, которые нас устраивают. И доля таких выдач в 2015 году по сравнению с 2014-м почти не изменилась. Мы никогда не закрывали это направление.

Не думаю, что в этом году рынок потребкредитов вырастет, наоборот, возможно падение до 7%. Но в целом в этом сегменте банкам нужно присутствовать, он еще живой.

Основная история относительно кредитов наличными, как и POS-кредитов, — ввод полной стоимости кредита (ПСК). К примеру, у нас верхняя граница по ставке была снижена на пять процентных пунктов — до 32,5% годовых. И это вызов для всех, но больше всего для тех, кто привлекает «улицу», то есть абсолютно новых клиентов. Теперь в борьбе за «улицу» ты выходишь на поле конкуренции с госбанками, с зарплатными банками. Выходишь на тот рынок, где для клиента важна разница в ставке даже на 0,1 процентного пункта. На этом рынке ты уже не можешь привлечь клиента, предложив ему ставку в полтора раза больше ставки госбанка. Таким образом, количество клиентов, которых ты можешь охватить, уменьшается. Вместе с тем у клиентов, которые уже брали кредиты в других банках и выплачивают их, снижается платежеспособность.

— На рынке кредитных карт все тоже не очень гладко?

— Нет, тут все более-менее хорошо. В 2014—2015 годах рынок оставался на тех же объемах выдач, что и прежде, — в районе 200—220 миллиардов рублей в месяц. По выдачам понятно, что здесь лидируют госбанки. Но многие крупнейшие кредитные организации весь год занимались увеличением лимитов по кредитным картам существующим клиентам, поэтому получили хорошие цифры.

Практически все банки сейчас активно выпускают преимущественно дебетовые карточки, предлагают различные карточные пакеты и таким образом пытаются привлечь хорошего клиента. Финансовые институты рассуждают так: если по дебетовке клиент совершает качественные большие постоянные трансакции, то потом ему можно выдать кредитную карточку. Получается, что через дебетовые продукты клиентов привлекают на кредиты.

Мы запустили «дебетовку» в третьем квартале прошлого года, без особой рекламы выдаем по 10 тысяч таких карт каждый месяц, обороты по ним также растут ежемесячно. Половина из этой цифры — новые клиенты для банка. Причем это очень продвинутые клиенты. Они хорошо разбираются в том, в каком банке им дадут больший бонус, что конкретно для них выгоднее — кешбэк или остаток по счету.

— Многие ли «дебетовые» клиенты впоследствии берут кредит у банка?

— Конверсия «дебетовых» клиентов в «кредитных» невелика. В основном «дебетовые» клиенты открывают у нас депозиты и накопительные счета, кредитами пользуются по мере необходимости.

Вся модель взаимодействия с такими клиентами построена на том, что они хранят у тебя на счетах остатки. Если ты умеешь работать с этой аудиторией, то есть знаешь, как их удержать, — получаешь хорошие пассивы.

— Ваша клиентская база пересекается с базами микрофинансовых организаций? Все-таки вы в большей степени — POS-банк.

— В кредитном портфеле большую долю занимают кешевые ссуды. Сейчас у нас свыше 8,5 миллиона клиентов. В основном это заемщики, и многие из них действительно оформляли POS-кредиты.

С МФО мы глобально не пересекаемся, хотя микрофинансовые организации все чаще появляются на территории банков — например, некоторые из них готовы давать заем на 20 тысяч рублей. Стоит также отметить, что в целом емкости рынков несопоставимы. Один наш банк, не самый крупный в розничном сегменте, раза в два, если не больше, превышает всю микрофинансовую розницу.

— Над созданием коллекторского агентства не думаете?

— Сейчас в этом нет смысла ни нам, ни другим участникам рынка. Для входа в новый для тебя бизнес всегда требуются значительные вложения.

— Планируете ли стать участником национальной платежной системы «Мир»?

— Планируем. Мы наблюдаем за тем, что происходит, оцениваем, технологически готовимся. Но сейчас пока конкретно для нас рановато подключаться к этой системе. Нужно дождаться, когда полноценно заработает эквайринговая сеть НСПК, когда подключатся госбанки, когда будет создана вся необходимая инфраструктура.

— У вас достаточно маленькая банкоматная сеть. Вашим клиентам ее достаточно?

— В банке сейчас порядка 30 АТМ. Это, по сути, сетка для внутренних потребностей клиентов банка. Сейчас мы не планируем расширять банкоматную сеть или объединять ее с кем-то, поскольку клиенты многие операции все чаще проводят онлайн.

— Не планируете ли вы отказываться от валютных вкладов?

— За год поведение наших вкладчиков принципиально не изменилось. Как была у нас доля валютных вкладов в портфеле 18%, так и осталась. Эта доля нас устраивает, поэтому мы не вводим условия, при которых клиенты захотят такой вклад закрыть, но и не привлекаем активно такие депозиты. Если будут резкие колебания курса и процентный расход не будет нас устраивать, разумеется, тогда будем принимать меры.

Вообще, и рублевые, и валютные депозиты стали настоящим испытанием для банков, когда в конце 2014 года курсы доллара и евро существенно выросли и была резко увеличена ключевая ставка. Кредитные организации «попали» на дорогостоящих вкладах во всех трех валютах. Весь 2015 год участники банковского сектора имели процентный расход по депозитам намного выше, чем может пережить любой здоровый банк.

— Вы заметили ощутимый отток вкладов после отзыва лицензии у банка «Ренессанс»? Многие вас путали.

— Нет, оттока по этой причине у нас не было. Конечно, многие писали нам и спрашивали, все ли у нас в порядке, но паники клиентов мы не допустили – оперативно подготовили менеджеров в отделениях и специалистов кол-центра.

— У вас в линейке была интересная «Прозрачная карта». Почему от нее отказались и перешли на обычные карты?

— Что касается «Прозрачной карты», мы от нее не отказались. Мы временно приостановили ее выдачу из-за технических моментов. Как вы знаете, все новые карты должны выпускаться с чипами. И нам сейчас нужно подобрать технологию производства, которая бы позволила красиво с точки зрения дизайна встроить в «Прозрачную карту» этот чип.

— А что нового предложите относительно карточных продуктов?

— Мы запустили программу лояльности «Простые радости», в рамках которой банк возвращает клиенту 1% от суммы любой покупки бонусами на бонусный счет плюс повышенные бонусы за совершение трансакций в определенных категориях, установленных банком. Позже мы планируем сделать так, что клиент сможет выбирать интересные ему категории самостоятельно. В том числе он сможет выбирать, куда потратить бонусные баллы по курсу 1 балл = 1 рубль.

— У вас нет зарплатных проектов. Почему?

— Мы не планируем развивать зарплатную инфраструктуру, это достаточно большая и затратная история. Однако мы рады и всячески приветствуем, если клиенты переводят зарплату на наши карты в индивидуальном порядке. В пакет документов, который выдается в наших отделениях вместе с дебетовой картой, входит бланк заявления на смену зарплатного банка. Клиенту остается только заполнить его и передать в бухгалтерию своего работодателя.

— У вас нет крупных корпоративных клиентов. Не рассматриваете для себя возможность начала работы с ними?

— Нет, не рассматриваем. «Крупняк» у нас только в рознице.

— В ипотеку тоже не хотите выходить?

— Нет, мы специализируемся на беззалоговом кредитовании.

— На начало 2016 года банк находился в убытке, размер которого составлял около 9 миллиардов рублей. Выйдете в прибыль по итогам года?

— Не исключено. Но точных цифр я называть не хочу.

Записала Анна ДУБРОВСКАЯ, Banki.ru

Read Full Article
 
Михаил Крылов: «На фоне кризиса мировой экономики российская смотрится многообещающе»

Премьер-министр РФ Дмитрий Медведев в интервью журналу Time заявил, что Россия недополучила из-за санкций кредитов на десятки миллионов долларов. О том, каковы потери российских банков от санкций, а также насколько велика вероятность выпуска евробондов РФ в 2016 году, в интервью Банки.ру рассказал директор аналитического департамента ИК «Golden Hills — КапиталЪ АМ» Михаил КРЫЛОВ.

— По словам Дмитрия Медведева, Россия не получила из-за санкций кредиты в десятки миллионов долларов. Вы согласны с такой оценкой? Для каких конкретно банков ущерб от санкций был наиболее заметен?

— В первую очередь недополучают деньги российские компании. Кредитов мало у компаний, а не у банков. У кредитных учреждений, в общем-то, все идет по правильному пути. Эффект санкций на бизнес банков за рубежом пока незначительный. Наиболее заметен эффект для крупных банков с мировым именем, таких как Сбербанк, ВТБ и ВТБ 24. К примеру, кредиты юрлицам-нерезидентам, согласно данным отчетности этих трех банков по форме 101, с 1 марта 2014 года по 1 января 2016 года в долларовом выражении уменьшились на 827,6 миллиона долларов, или на 2,5%, до 31,85 миллиарда долларов. Кредиты физлицам-нерезидентам за тот же период выросли на 4,2 миллиона долларов, или на 6,6%. Кредитные доходы стали больше. В то же время российские компании явно недоплатили агентские и комиссионные банкам за несовершенные сделки слияний и поглощений и заставили кредитные учреждения понервничать в периоды скачков обменного курса, увеличив просрочку и серьезно ухудшив показатели прибыльности. Спад макроэкономики, естественно, сделал многие структуры в банковской отрасли малорентабельными.

— Россия на днях впервые с сентября 2013 года направила заявки 25 зарубежным банкам на размещение суверенных еврооблигаций в надежде вернуться на международный рынок заимствований. Как вы оцениваете этот шаг Минфина?

— Размещение облигаций необходимо для покрытия текущих потребностей в заимствованиях. Отправить заявки на размещение — ни к чему не обязывающий шаг, который позволяет изучить спрос на российские ценные бумаги. Сделать этот шаг сразу после присоединения Крыма не было никакой возможности по политическим причинам. Зато теперь, на фоне кризиса мировой экономики, российская смотрится многообещающе, и у крупных кредитных учреждений есть все предпосылки для покупки ценных бумаг РФ. А когда у западных банков есть экономический интерес, они способны на многое для того, чтобы его реализовать. И не только через торговлю на фондовом рынке.

— Насколько велика вероятность выпуска евробондов РФ в 2016 году?

— О вероятности выпуска евробондов в 2016 году можно судить по факту ответа зарубежных банков на заявки. Пока высокой ее не назовешь. Но подчеркну, что лично я не вижу других препятствий для размещения, кроме чисто экономических. Во-первых, ожидания повышения ставок ФРС в основном не благоприятствуют понижению доходности по облигациям стран с развивающейся экономикой. Конечно, в этих условиях разместиться выгодно будет сложновато. Во-вторых, продолжается процесс поиска целевого участника рынка наших облигаций. Мы долго присматривались к китайскому рынку, но он сейчас «припал», и большинству в КНР явно не до того, чтобы давать в долг северному соседу. Если наша цель – привлечь внутреннего инвестора, то у него евробонды с маленькой отдачей не вызывают энтузиазма, а с высокой самим может быть страшно занимать. В итоге, если доходность по еврооблигациям России будет выше банковского депозита в РФ, бумаги будут пользоваться спросом и у нас, и за границей.

— Будет ли способствовать улучшению экономической ситуации в России возвращение страны на международные рынки заимствований? Некоторые экономисты считают, что российские власти могут направить вырученные деньги от размещения евробондов на поддержку наиболее проблемных отраслей.

— Возвращение страны на международные рынки заимствований расширит базу фондирования. Еще сильнее подогреет чисто экономические противоречия между банковскими кругами, желающими выгодно вложиться в РФ, и теми участниками хозяйственной жизни в странах Запада, которые придерживаются более осторожной инвестиционной стратегии. Для нас важно, что там, где раньше были шкурные интересы Сбербанка, ВТБ и ВЭБа, может появиться единое окно возможностей для привлечения средств через гособлигации. Один канал связи с внешним миром по внешнеэкономической линии. Конечно, это должно способствовать все более рациональному расходованию занятых средств. Разумеется, проблемные отрасли первыми получат бонус от увеличения базы фондирования.

— Готовы ли, по вашему мнению, сами банки и компании занимать на международных рынках?

— Как только разрешится вопрос присутствия РФ на рынке капитала, следующими заемщиками станут кредитные учреждения и компании. Тем не менее заимствовать без государственных гарантий для них может оказаться не лучшим вариантом. Ведь если идея инвестировать в Россию по-прежнему популярна, то вложения в отдельные компании будут наталкиваться на негатив.

Беседовала Анна БРЫТКОВА, Banki.ru

Read Full Article
 
Наталья Коняхина: «У меня нет ощущения, что до конца года рынок ипотеки восстановится»

Министр строительства и ЖКХ России Михаил Мень заявил, что правительство уже приняло решение продлить программу субсидирования ипотечной ставки до конца 2016 года. О том, почему этого срока недостаточно, а также насколько необходимы дополнительные меры поддержки рынка ипотеки, в интервью Банки.ру рассказала директор департамента розничных кредитных продуктов СМП Банка Наталья КОНЯХИНА.

— Министр строительства и ЖКХ России Михаил Мень 10 февраля в ходе конференции «Итоги рынка недвижимости в 2015 году» заявил, что госпрограмма поддержки ипотеки продлена до конца 2016 года. Банки уже уведомлены об этом?

— Пока у нас нет такой информации. Действительно, прозвучало заявление, что программу должны продлить. Это хорошая новость для рынка, поскольку предыдущие обсуждения поддержки рынка были неоднозначными. Например, субсидирование первоначального взноса — мера, с одной стороны, благая. Но, как показывает практика, это влечет за собой большие риски просрочки. Если клиент не вкладывает свои деньги в покупку квартиры, он к ней и относится как к арендному жилью. Второй момент — первоначальный взнос можно было бы использовать как на приобретение первичной, так и на покупку вторичной недвижимости. Люди, скорее всего, предпочли бы отнести средства не в «первичку», а на вторичный рынок. Поскольку в таком случае, что называется, «заезжай и живи». Тогда первичный рынок вообще бы обрушился. Поэтому, если бы программу не продлили, кризис на рынке недвижимости стал бы еще сильнее. Не секрет, что рынок и так сильно упал. Но если перестать поддерживать первичный рынок, то, мне кажется, многие стройки вообще бы встали. А в этом случае пострадали и смежные сферы, в частности рынок строительных материалов. А сейчас худо-бедно отрасли продолжают жить и эти деньги уходят в экономику. На мой взгляд, решение о продлении программы абсолютно правильное.

— Нет ли у вас в таком случае впечатления, что программа направлена исключительно на поддержку строительной отрасли? Банкам ее продление как-то поможет?

— Это поддержка прежде всего застройщиков, но в их финансировании содержится мультипликативный эффект. Если бы финансировали вторичный рынок, деньги бы осели на руках у частных лиц и не дошли до экономики.

Что касается банков, если сравнить с прошлым годом, для них сейчас более интересная ситуация. Фондирование сейчас не такое дорогое, как в прошлом году. В 2015 году программа для банков несла больше репутационный, социальный эффект, главной задачей было не упустить рынок. Ставки фондирования были настолько высокими, что для многих эта программа работала если не в убыток, то уж точно не в прибыль.

— При какой марже банкам интересно работать с ипотекой?

— Ипотека — низкомаржинальный продукт. Если маржа 2,5—3% — уже хорошо.

— Ожидаете ли вы снижения ставок по ипотечным продуктам?

— СМП Банк приостанавливал ипотечное кредитование, с третьего квартала 2015 года мы его возобновили. Ставки в банке сейчас рыночные, на уровне 14%. Но мы не работаем по госпрограмме. Мы ждали решения правительства о продлении и в этом году готовы вступить в программу, сделать ставки на кредиты на новостройки на уровне 12%. По «вторичке» мы также рассматриваем возможность снижения ставок.

— Достаточно ли для программы господдержки ипотеки срока действия до конца 2016 года?

— Мне кажется, недостаточно. Нужно смотреть, как будет развиваться экономика. Все надеялись, что до конца 2015 года рынок более-менее восстановится. Но пока его штормит. Сейчас мы понимаем, что этот кризис затяжной и восстановление будет долгим. У меня нет ощущения, что до конца года рынок восстановится.

— По итогам 2015 года рынок ипотечного кредитования просел, по разным данным, на 30—40%. Каких результатов вы ожидаете в 2016 году?

— Если объемы выдач ипотеки банками сохранятся на уровне прошлого года, уже неплохо. С одной стороны, ставки по ипотечным кредитам действительно снижаются. Есть мнение, что сейчас удачное время взять ипотеку. Но с другой — не стоит забывать о том, что заемщики сейчас не уверены в своей платежеспособности, доходах, сохранении рабочих мест. Этот фактор может быть отталкивающим при принятии решения об ипотечном кредите.

— Нужны ли дополнительные меры по поддержке ипотеки, помимо госпрограммы?

— Если человек будет уверен, что его не сократят, не уволят и не урежут зарплату, при текущих ценах на жилье и ставках он возьмет кредит. Это вопрос уверенности в своем финансовом положении.

— Что касается СМП Банка, какие у вас планы по выдаче ипотечных кредитов на 2016 год?

— Планы у нас осторожные. Мы не видим такой емкости рынка, чтобы совершить какой-то прорыв.

— Сколько у СМП Банка ипотечных кредитов, выданных в валюте?

— Примерно 300 штук. Мы встречаемся, общаемся с такими заемщиками, обсуждаем индивидуально каждую ситуацию. Понятно, что у всех она разная. У кого-то хлеб черствый, а у кого-то жемчуг мелкий. За каждым кредитом какая-то судьба.

— В СМИ звучали мнения, что банки могут простить валютным заемщикам их долги. Как вы к этому относитесь?

— Это утопия.

Беседовала Анна БРЫТКОВА, Banki.ru

Read Full Article
 
Александр Дунаев: «В России самый высокий уровень мошенничества»

О том, чем российские заемщики отличаются от испанских, нужно ли бороться с черными коллекторами и почему рынок микрофинансирования должен перейти в онлайн, в интервью Банки.ру рассказал управляющий директор МФО MoneyMan Александр ДУНАЕВ.

– IDFinance, в которую входят микрофинансовая организация (МФО) MoneyMan и сервис AmmoPay, работает в России, Казахстане, Грузии и Испании. Недавно вы также запустились в Польше. Чем вас привлекла Польша? Какие планы вы себе ставите в этой стране?

– Польша – самый большой рынок онлайн-кредитования в континентальной Европе. Сегмент занимает 40% от общего объема рынка небанковского кредитования страны. По итогам 2014 года совокупный кредитный портфель компаний небанковского кредитования в Польше составил около 5,2 миллиарда злотых, это примерно 1,2 миллиарда евро. Итоги 2015 года пока не подведены, но, по оценкам экспертов, рост этого рынка составит около 15%. Таким образом, кредитный портфель компаний альтернативного кредитования достигнет 6 миллиардов злотых. Соответственно, на сегмент компаний онлайн-кредитования придется 2,4 миллиарда злотых, или 550 миллионов евро. По оценке ID Finance, польский рынок онлайн-кредитования крупнее российского примерно в 8–9 раз.

– С какими сложностями вы сталкиваетесь, когда заходите в другую страну?

– В MoneyMan накоплен большой опыт в вопросах географической экспансии, поэтому я не назвал бы это сложностями – скорее, региональной спецификой. Например, в Испании открыть счет в банке гораздо сложнее, чем в России. Для нас это было достаточно удивительно. Мы приходим в банк и говорим: «Мы хотим открыть счет». А нам отвечают: «Мы вам не хотим открывать счет по ряду причин, включая тот факт, что вы русские». Сделать очень линейное, простое действие – зайти в любую дверь банка и открыть счет – оказалось немножко сложнее. Но не мытьем, так катаньем мы его открыли. Налаживал отношения с банком наш кантри-менеджер. Но это нюанс. В остальном все примерно похоже.

– Сколько человек сейчас работает в испанском офисе MoneyMan?

– Десять. У нас отличная команда в Испании.

– Это русские?

– Все испанцы. Вся команда локальная, но нам очень повезло с людьми, которых мы наняли, и, мне кажется, они сделали многие невозможные вещи возможными.

– Есть ли принципиальные отличия в работе МФО с заемщиками в России и Испании?

– Поведение заемщиков будет отличаться в каждой стране. Например, по нашему опыту, в России самый высокий уровень мошенничества. Вот такая чудная страна, на удивление. Заемщики в любой другой точке планеты более дисциплинированны. Они ведут себя во всех странах по-разному, но это зависит не только от заемщиков как таковых, а от того, как мы себя позиционируем в конкретной стране. Вот вам пример. В Испанию мы заходили на конкурентный рынок. Если в России мы начали работать не на конкурентном рынке, и сейчас нас по-хорошему ассоциируют с рынком онлайн-микрофинансирования, потому что, по сути, мы его и запустили, – в Испании это не так. Туда мы пришли на уже устоявшийся рынок. Соответственно, те заемщики, которых мы получаем, нас, скорее всего, еще не знают так хорошо. Наш brand recognition (узнаваемость бренда. – Прим. ред.) не настолько высок, как в России. Соответственно, нам нужно потратить некоторое время, год-два, чтобы люди начали нас узнавать.

– Ваши продуктовые линейки для российских и испанских заемщиков как-то отличаются?

– Немного другие ставки, суммы разные. Суммы займов и средний чек в Испании больше. Если мы девальвационные факторы учитываем, получается довольно значительная разница. Например, 1 200 евро сейчас – это около 100 тысяч рублей. Это максимальная сумма займа в Испании. В России же максимальная сумма – 50 тысяч рублей, в два раза меньше. И так по всем остальным продуктам. Ставки по займам у нас пониже в Испании.

– Ставки по займам ниже, чтобы конкурировать с другими МФО?

– Абсолютно. По-другому работать нельзя. Только в Испании, как и во всем остальном мире, такие компании называются не МФО, а компании онлайн-кредитования.

– Вы озвучивали планы по выдаче займов в Испании в размере 500 тысяч евро ежемесячно. Они реализовались?

– Мы на полпути к этой цифре. В декабре выдали займов на 300 тысяч евро. Всего с июня по декабрь 2015 года выдали около 14 тысяч кредитов. Вопрос не в объеме. Мы проверяли глубину рынка. Потенциал действительно очень большой. Поэтому сейчас нам надо наладить все бизнес-процессы. Посмотреть в течение нескольких месяцев, насколько стабильный уровень просрочки, качество портфеля. Тогда все можно масштабировать.

Финансовая дисциплина заемщиков в других странах лучше, чем в России, однозначно. Люди больше дорожат своей кредитной историей. К тому же в России очень странный информационный фон. Не так давно одна из ведущих российских газет опубликовала на всю последнюю полосу материал «Как не возвращать долг». Это статья о том, как, если у вас есть долг, вывести свои активы на чужое имя, чтобы их не отобрали кредиторы. Это не проблема прессы, а проблема общества. С трудом можно представить такую ситуацию в Испании.

– Вопиющий случай недавно произошел в Ульяновске, где по вине коллектора тяжелейшие травмы получил маленький ребенок. Как можно бороться с такими коллекторами?

– Прежде всего – профилактически. В MoneyMan есть система рейтингов, система оценок коллекторов. У нас три очереди коллекторских агентств. То есть на протяжении «жизни» портфель займов проходит через три стадии. Мы очень внимательно следим за партнерами, с которыми работаем, в том числе – за соблюдением ими законодательства. Ведь это для нас репутационные риски. Такие случаи, как в Ульяновске, в принципе исключены.

Что касается борьбы с «черными» коллекторами – не наша задача с кем-то бороться. Это функция регулятора в первую очередь. Есть перечень государственных организаций, которые ответственны за это, есть нормы, которые регулируют неправомерное поведение, в том числе УК РФ. Наша функция – работать в рамках законодательства, тщательно отбирать заемщиков, предоставлять качественные услуги, предотвращать мошенничество и в целом заниматься максимизацией акционерной стоимости компании.

– В других странах с таким негативным фоном вокруг МФО вы не сталкиваетесь?

– Я не могу сказать, что негатив есть только к МФО. Негатив есть и к банкам, к любым кредиторам. Негатив есть к институционализированным кредитно-денежным отношениям. Это лечится, на самом деле, технической инфраструктурой. Я скажу, что сейчас начнет происходить. Если посмотреть на США (а Штаты впереди нас с точки зрения развития рынка впереди нас лет на 10–15), там у каждого гражданина есть скоринговый балл FICO, который все знают. Это некий кредитный балл. Ты квартиру не можешь снять, если FICO score ниже, кажется, 680. На работу в приличную компанию практически невозможно устроиться без высокого скорингового балла. Это достаточно фундаментальная вещь. Это тема финансовой дисциплины заемщиков. Технологии меняют мир к лучшему. Банки и институционализированные МФО просто перестанут кредитовать население, которое финансово плохо дисциплинировано.

– Насколько отличается регулирование компаний онлайн-кредитования в России и Испании?

– Там эта индустрия не регулируется. Это очень интересно. Есть рынок – и всё. В России микрофинансовые организации также работали до 2014 года исключительно в рамках Гражданского кодекса.

– В России более 3 тысяч МФО. А в Испании рынок насыщенный?

– Там есть несколько лидеров. И мы потихоньку подбираемся к позициям этих лидеров. Если у нас основная масса небанковского рынка – офлайн-игроки, то в Испании – уже онлайн. В Грузии то же самое. Это удивительно, но в Грузии вообще нет офлайн-компаний небанковского беззалогового потребительского кредитования. Все онлайн.

– По вашим ощущениям, как скоро рынок микрофинансирования в России перейдет в онлайн?

– За минувший год онлайн-сегмент увеличился минимум в два раза, и в совокупном портфеле МФО компании дистанционного кредитования занимают 10%. В начале прошлого года было 3%. Грубо говоря, если 10% офлайн-клиентов перейдут в онлайн, то онлайн-рынок увеличится в два раза, будет 20%. Не может случиться по-другому. Все меньше причин ходить в офис, чтобы там получать деньги.

– С другой стороны, в онлайн-кредитовании есть свои сложности. Например, идентификация заемщика…

– Да, сложность есть, но при этом мы даем продукт удобнее, дешевле, быстрее, проще. Посмотрите на мировой опыт других индустрий. Например, офлайновые турагентства скоро перестанут существовать. Они просто не нужны. Останутся очень нишевые в премиальном сегменте, когда нужно подобрать какой-то сложный экзотический маршрут. На лошадях же люди катаются до сих пор, но в качестве хобби. Никто не ездит на лошади на работу: потому что это непрактично, потому что есть машина. Здесь то же самое. В офлайновые МФО перестанут ходить, просто в голову такое не придет – настолько это неудобно. Как с сервис-такси Uber случилось. Когда Uber только запускался, был ряд очевидно спорных моментов, но рынок всегда побеждает. Он не может не победить.

Мы как МФО в рамках нашей саморегулируемой организации плотно работаем с ЦБ, который занимает довольно здравую позицию по идентификации. Взять тот же p2p-сегмент. Никто не стал его запрещать. Сейчас регулятор мониторит, проводит анкетирование, присматривается, что происходит с этим сегментом.

– Вы не будете работать в p2p-кредитовании?

– Пока нет. Наш основной бизнес интереснее, он дает лучшие результаты, лучше масштабируется, по объему больше. Сейчас, по нашему мнению, в России нет фундаментальных причин для развития p2p.

– Какова структура фондирования компании?

– Equity, частное инвестирование, подразумевающее долю в капитале компании, – 50%, долговые обязательства – 50%. Долговые обязательства – это наполовину кредитные линии в банках и еще наполовину займы от частных инвесторов. В 2013 году Вадим Дымов (владелец Дымовского колбасного производства и сети книжных магазинов «Республика». – Прим. ред.) вложился в наш сервис, в прошлом году мы привлекли нового инвестора – фонд Emery Capital. У нас есть несколько кредитных линий в банках. Наше стратегическое видение в том, чтобы иметь как можно больше разных «карманов» с деньгами, потому что никто не знает, что случится с любым из них.

– Банки неохотно кредитуют МФО. Вы в прошлом году брали кредиты в банке?

– Да. Но это непросто, согласование длится до полугода. После того как в конце 2014 года ЦБ резко поднял ключевую ставку, хотя потом ее значительно опустил, банковские ставки не снизились. Они до сих пор находятся на высоком уровне.

– Под какие ставки вы привлекаете кредиты?

– 20% и выше. По таким же ставкам кредитуется реальный сектор.

– Какие банки сейчас готовы кредитовать МФО?

– В основном это крупные банки.

– Банк России объявлял о стресс-тестах в МФО. Что конкретно проверял регулятор в рамках стресс-тестирования?

– Стресс-тесты проводились, и не один раз, среди крупнейших игроков. По сути, это анкетирование. В основном все завязано на просрочку и тестируются финансовые показатели: если ухудшится платежная дисциплина заемщиков, насколько вырастет просрочка.

– Вы предлагаете инвестиционные продукты для физических лиц. Спрос есть?

– Да, всплеск начался в декабре 2015 года. Люди сейчас смотрят, куда вложить свои сбережения. Депозиты, которые предлагают банки, достаточно высокие – 10%, 11%, 12% годовых, но все-таки ниже инфляции. Мы сейчас даже немного снижаем ставку, но ставка для инвестора – до 25% годовых. Мне кажется, это более интересный продукт в условиях волатильности, чем дополнительные пара процентов от банков. Тем более есть гибкие продукты, предполагающие, что деньги инвестор может забрать в любой момент. Потому что иногда для человека важнее среагировать быстро, нежели получить дополнительно 1–2%.

– У ваших инвестиционных продуктов есть страховка?

– Нет, мы перестали работать со страховыми компаниями, хотя нам предлагали страховать, потому что какую-то дополнительную защиту для инвесторов они не предоставляют. У двух из трех компаний, с которыми мы вели переговоры, отозвали лицензию, а одна перестала страховать подобные продукты. Мы общались с крупнейшими игроками страхового рынка, все отказывались. Никто из них подобный риск на себя брать не будет.

– В связи с тем, что население становится беднее, вы будете менять стратегию развития и как-то подстраиваться под рынок?

– Мы видим огромный потенциал рынка, несмотря на макроэкономическое давление. У нас хватает средств, чтобы активно развиваться в России. У нас есть достаточно партнеров, которые предоставляют необходимые объемы фондирования: сколько мы выдадим, столько можем привлечь. Для MoneyMan нет существенных ограничений работы на российском рынке.

Беседовала Анна БРЫТКОВА, Banki.ru

Read Full Article
 
Павел Бабушкин: Сам себе контролер

Как узнать, доступно ли вам сейчас кредитование, не потратив на это больше 15 минут и тысячи рублей? Пожалуй, эту оговорку-дисклеймер стоит скопировать в буфер обмена. Итак, если вы не исключаете для себя кредитования в будущем, а также не отрицаете тот факт, что кредиты бывают не только бесполезными, опасными и обременительными, но и наоборот, – добро пожаловать далее в текст. Если нет, хорошо. Увидимся в комментариях.

В стране кризис, экономика в известной стадии «развития», уровень реальных располагаемых доходов населения падает. Инфляция. Закредитованность. Просрочка выросла на 30% за год и перевалила за триллион в рублевом эквиваленте. С рынком труда опять же не очень дела обстоят. С учетом всего вышеизложенного у банкиров спрашивают, изменились ли их требования к заемщикам. Они отвечают: нет, в целом все осталось, как было.

Анастасия Якупова, начальник отдела залогового кредитования Бинбанка: «В целом требования не претерпели особых изменений, но достаточно пристальное внимание уделяется самой оценке – как финансового состояния заемщика, так и предмета залога».

Ирина Простакова, начальник управления ипотечного кредитования Московского Кредитного Банка: «Требования к заемщикам в нашем банке являются стандартными и не менялись в последнее время: паспорт гражданина РФ, стабильная работа и доход, позволяющий обслуживать кредит».

Но цифры говорят об обратном. Отдельные банки, возможно, изменили требования не сильно. Выдал же кому-то Сбербанк 16 млн новых кредитных карт за 2015 год. Но это Сбербанк. В целом по рынку видно, что кредитуют банки не слишком охотно. По данным НБКИ (которое, по понятным причинам, Сбербанк-то как раз и не учитывает), все виды потребительского кредитования «просели» на 12–40%. Если наложить на эту статистику тренд увеличения количества микрозаймов и данные МФО, получается, что интерес населения к кредитованию никуда не ушел. Просто банки кредитов не дают. Даже тем, кого раньше кредитовали охотно.

Владимир Шикин, директор по развитию Национального бюро кредитных историй: «Заемщик, который в 2012 году имел шанс на получение кредита, сейчас может получить отказ при той же кредитной истории. Банки стали больше внимания уделять риск-профилю заемщика, прежде всего кредитной истории и долговой нагрузке, то есть очень внимательно смотрят за соотношением ежемесячных платежей к ежемесячному доходу заемщика. Этот показатель становится критичным».

Банки стремятся перевести количество в качество и умерили свои аппетиты к риску. Это хорошая идея как для них самих, так и для заемщиков. Потому что «потреб» на полмиллиона «без справок и поручителей», который еще пару лет назад мог получить любой желающий, с вероятностью 50% приносил больше вреда, чем пользы. Как самому «желающему», так и банку (хотя это и наивное утверждение, наверняка все риски кредитора были зашиты в ставку). Но это ладно.

Как понять, что новым, явно повышенным требованиям банков вы удовлетворяете? Довольно просто.

Проходите ли вы по рисковым требованиям, поможет установить скоринг. Его смысл для банков как раз и заключается в том, чтобы прогнозировать, с какой долей вероятности вы не вернете кредит. Чем выше скоринг, тем выше шансы пройти этот барьер. Год назад для одобрения в среднем хватало 669 баллов скоринга. Но уже в марте требования выросли и составили 672 балла. Вероятно, более-менее гарантировать серьезное рассмотрение заявки может скоринг порядочно выше 700.

Если эту планку вы взяли, дальше нужно проверить кредитную историю. Да, важно, чтобы там все было в порядке, но акцент на данных о просрочках. Критичными являются:

· любая текущая просрочка;

· просрочка больше 30 дней в текущем году;

· просрочка больше 60 дней за последние два года;

· просрочки свыше 90 дней в обозримом прошлом.

Если и здесь у вас все в порядке, вычислите уровень своей кредитной нагрузки. Если он превышает 30%, то новый кредит вам а) собственно, опасен, б) никто сейчас и не выдаст. Оптимальный показатель кредитной нагрузки – 10–20%, идеальный – меньше 10%.

И обязательно проверьте компанию, в которой работаете. Банки сейчас готовы доверить средства только заемщику, работодатель которого готов обеспечивать его стабильным доходом. В том числе и для погашения кредита. Банки любят компании «в возрасте», которые демонстрируют устойчивые финансовые показатели и, желательно, растущую год от года прибыль. При этом не замеченные в частом использовании реквизитов в поддельных справках 2-НДФЛ, развернуто отвечающие на звонки с вопросами о заемщике. И вообще, чем прозрачнее, тем лучше.

Повезло с работодателем? Осталось проверить свою стену в популярной социальной сети. Не завалялась ли там случайно запись «Пилы-7» или экстремистский демотиватор какой-нибудь. Обидно будет, если откажут только из-за пристрастий в кинематографе. И конечно, следует поглядеть на себя с точки зрения социально-демографических показателей. Очень было бы хорошо, если бы вы были мужчиной 35–40 лет, с высшим образованием, женой, двумя детьми, квартирой, машиной и работали бы по найму.

Для экспресс-оценки этого достаточно. Конечно, банки еще «пробьют» вас по своим базам, но в целом идти в офис или заполнять электронную заявку, если везде выше вам удалось поставить умозрительные галочки, можно.

Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

Read Full Article
 
Другие статьи...
<< Начало < Предыдущая 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 Следующая > Последняя >>

Страница 70 из 84